по материалам
Тверской филиал
Этимологически термин «коррупция» происходит от латинского глагола «corrumpere», который при переводе на русский язык имеет 15 значений: повреждать желудок плохой пищей, портить воду в закрытой таре, расстраивать дела, проматывать наследство, приводить в упадок нравы, упускать возможность, истощать источник, истреблять насекомых, поджигать имущество, губить свободу, обольщать женщин, развращать молодёжь, искажать смысл, фальсифицировать результаты, унижать достоинство.
Первым, кто употребил термин «коррупция» в близком к сегодняшнему значении, считают известного итальянского политического деятеля Никколо Макиавелли (1469-1527гг.), который определял её следующим образом: «использование публичных возможностей в частных интересах»; «система грабежа со стороны чиновников». Он же сравнивал коррупцию с болезнью, которую вначале трудно распознать, но легко лечить, а позже — уже легко распознать, но почти невозможно лечить.
Несмотря на то, что понятие коррупции оформилось лишь на рубеже 15-16 веков, она сопутствует человечеству практически на протяжении всей истории его существования. По мнению специалистов, её истоки коренятся в человеческой привычке делать подарки своим покровителям, чтобы добиться их расположения.
В первобытных и раннеклассовых обществах плата жрецу, вождю или военачальнику за личное обращение к их помощи рассматривалась уже как обычное дело. Подношение выделяло дарителя среди других просителей и способствовало тому, чтобы его просьба была выполнена более качественно и быстро.
Поклонение «начальнику» в принципе, без всякого к тому повода, независимо от того, зависишь ты от него или нет, у некоторых народов сохранилось до настоящего времени и практически стало чертой национального характера. Следователи Т. Х. Гдлян и Н.В. Иванов, которые расследовали так называемое «Хлопковое дело», рассказывали, что по их ощущениям в Узбекистане достаточно было поставить на улице стол, повесить над ним табличку со словом «Начальник» и тут же к этому столу выстроилась бы очередь из людей, готовых заплатить деньги просто так, для того, чтобы заручиться хорошим расположением к себе со стороны лица, якобы располагающего властью. На всякий случай.
На ранних этапах истории античных обществ (древнегреческие города-полисы, республиканский Рим), когда еще не было профессиональных государственных чиновников, коррупция почти отсутствовала. Она начала особенно расцветать лишь тогда, когда появились крупные централизованные государства с широким функционалом, с высокой степенью вмешательства государства в дела общества.
Хотя само понятие «коррупция» в его сегодняшнем смысле в лексиконе человечества до 15-16 веков и отсутствовало, но упоминания о действиях, включаемых сегодня в её состав встречаются в сочинениях по искусству государственного управления, религиозной и юридической литературе всех центров древневосточных цивилизаций (в Древнем Египте, Месопотамии, Иудее, Индии и Китае).
Так, в архивах Древнего Вавилона (вторая половина XXIV в. до н.э.) имеются документы, где уже идёт речь о мерах по пресечению злоупотреблений чиновников и судей, а также вымогательстве незаконных вознаграждений у храмовых священников со стороны царских слуг. Аналогичные примеры отражены и в знаменитых Законах вавилонского царя Хаммурапи (XIX в. до н. э.).
В литературе в качестве первого главы государства, который был вынужден бороться с коррупцией, называют шумерского царя Урукагина (середина III тысячелетия до н. э.).
Он пытался реформировать государственное управление с целью пресечения злоупотреблений со стороны царской администрации, судей, храмового персонала, уменьшил и упорядочил платежи за обряды, ввёл суровые наказания за мздоимство чиновников и пр.
В дошедшем до нашего времени древнеегипетском тексте, поименованном как «Красноречивый поселянин», его автор с горечью описывает следующие формы коррупционных деяний: несправедливый суд; избавление от заслуженных наказаний; отъём чужого имущества; взятки; мошенничество при разделе имущества; делёж с вышестоящими по должности лицом отнятым имуществом.
«Чиновник ворует, градоправитель берёт взятки, начальник округа, который должен преследовать разбой, сам лиходействует так, что разбойникам разве что останется брать с него пример», — пишет автор названного текста.
Две с половиной тысячи лет назад Каутилья (псевдоним одного из министров империи Мауриев, существовавшей на территории современной Индии), в книге «Артхашастра», содержавшей наставления по управлению государством, перечисляет 40 способов присвоения чиновниками государственных средств, после чего с горечью заявляет: «Как невозможно не попробовать вкус мёда или отравы, если они находятся у тебя на кончике языка, так же для правительственного чиновника невозможно не откусить хотя бы немного от царских доходов“. И далее: “… имущество царя не может быть, хотя бы в малости, не присвоено ведающими этим имуществом».
В Древне Риме (в период расцвета) с его разветвлённым бюрократическим аппаратом уровень коррупции был очень высоким. О государственных чиновниках тогда говорили так: «Он приехал бедным в богатую провинцию, а уехал богатым из бедной провинции». Именно тогда в римском праве и появился термин «corrumpеre», о котором говорилось выше.
Взятки, как вид преступлений, упоминаются уже в одном из «памятников» римского права – древнеримских «12 таблицах» (V в. до н.э.).
Подкуп избирателей в Древнем Риме был настолько общераспространенным, что римские граждане стали рассматривать получаемые ими перед выборами суммы как законное жалование и возмущались, если не получали их вовремя
Проблеме коррупции уделялось серьёзное внимание и в трудах известнейшего мыслителя Древней Греции Аристотеля (384-322 гг. до н.э.), который писал в этой связи: «Покупающие власть за деньги привыкают извлекать из неё прибыль».
Поэтому «самое главное при любой государственной организации – это устроить дело так, чтобы должностным лицам государства нельзя было наживаться».
Примечательным при этом является тот факт, что устранению коррупции из жизни общества не способствовало даже применение в определённые исторические периоды жесточайших мер наказания к коррупционерам.
Так, по приказу персидского царя Камбиза (600-559 годы до н.э.) вновь назначенный судья при осуществлении правосудия сидел на кресле, обтянутом кожей его предшественника, который ранее был уличён в подкупе и казнён. Несмотря на это, спустя 3-4 года новый судья тоже начинал брать взятки и уже его кожей обтягивали кресло для преемника.
ГЕРОДОТ «ИСТОРИЯ» (Книга 5, глава 25): «За то, что этот Сисамн, подкупленный деньгами, вынес несправедливый приговор, царь Камбиз велел его казнить и содрать кожу.
Кожу эту царь приказал выдубить, нарезать из неё ремней, а затем обтянуть ими кресло судьи, на котором тот восседал в суде.
Обтянув кресло, Камбис назначил судьёй вместо Сисамна, которого казнил и велел затем содрать кожу, его сына, повелев ему помнить, на каком кресле восседая, он судит».
«СУД КАМБИЗА»
В 1498 г. изложенный выше исторический сюжет был запечатлён фламандским художником Герардом Давидом на картине, которая украсила стену зала городского суда в ратуше г. Брюгге.
По замыслу городского руководства изображённые на картине события должны были сыграть роль своеобразного назидания для судей и служить им напоминанием о судейской чести.
Работа над картиной длилась 4 года. Результатом её стал диптих под названием «Суд Камбиза».
На левой части диптиха изображён арест Сисамна, на правой – сцена его казни (с живого преступника сдирают кожу).
Соответствующие рекомендации по этому же поводу имеются и в Коране: «Не присваивайте незаконно имущества друг друга и не подкупайте судей, чтобы намеренно присвоить часть собственности других людей» (Коран 2:188).
«Дающий взятку и берущий взятку оба окажутся в адском пламени» (Хадис Пророка Мухаммада, Сборник «Сады благонравных» имама Ан-Навави).
В период средних веков под влиянием церкви “коррупция» рассматривалось как проявление греховности, результат дьявольского обольщения и соблазнения. Несмотря на это, использование чиновниками в средневековой Европе служебного положения для личных поборов с населения считалось общепринятой нормой
В последующем, по мере укрупнения государств и увеличения числа чиновников, уровень коррупции вырос многократно.
В 1601 г. спикер Палаты общин (Англия) сказал про мировых судей так: «Эти твари за полудюжину цыплят готовы наплевать на целую дюжину уголовных законов»
Примечательно, что поборами с населения в этот период не брезговали даже священнослужители. Многие из них требовали плату даже за выполнение своих официальных обязанностей. Венчания и похороны проходили только после внесения платы. Отказывалось даже в причастии умирающему, если он не мог внести нужную сумму.
Формированию негативного отношения к коррупции, а точнее – к взяточничеству, как её основной форме – в конце средних веков стала способствовать и художественная литература. Эта проблема получила, например, отражение в произведениях таких мастеров, как Дж. Чосер ( «Кентерберийские рассказы»), У. Шекспир ( «Венецианский купец», «Мера за меру») и пр.
В известной поэме Данте «Божественная комедия» при описании Ада автор относит взяточничество и мздоимство к числу наиболее тяжких грехов и размещает лиц, совершавших такие деяния, на восьмом (предпоследнем) его круге.
Тем самым он хотел подчеркнуть, что по божественным законам более тяжким преступлением, чем коррупция, является лишь предательство в различных его формах
СТРУКТУРА АДА
В первом круге находятся души некрещёных младенцев и праведных язычников, которые избавлены от мук.
Во втором круге мучаются те, кто нарушил заповедь «Не прелюбодействуй». Их души вечно носит ветер.
В третьем круге находятся чревоугодники, которых побивает град и дождь, а трёхголовый пёс Цербер беспрерывно кусает их тела, отрывая куски плоти.
В четвёртом круге скупые и расточители вечно таскают огромные глыбы, наподобие Сизифа.
В пятом круге протекает река Стикс. На её берегах в болоте пребывают гневливые и угрюмые. Первые рвут друг друга на части, вторые вечно плачут.
Шестой круг представляет собой широкую равнину, усеянную горящими могилами. Здесь вечно горят в огне еретики.
За равниной течёт река Флегетон, с которой начинается седьмой круг. В реке вместо воды течёт кипящая кровь, в которой плавают души насильников и убийц. На берегу Флегетона, по версии Данте, находится Лес самоубийц, там растут превратившиеся в карликовые деревья души суицидников. За лесом простирается пустыня. Здесь в пышущем жаром песке мучаются души совершивших преступления против природы.
Восьмой круг разделяется на рвы, которых десять. При этом в первом рве находятся сводники и обольстители. Они идут двумя потоками, бичуемые бесами.
Второй ров – льстецы, влипшие в каловые массы.
Третий ров — священники, высокопоставленные духовные лица, продававшие церковные должности. Они прикованы к скале вниз головой, а по их ступням струится огонь.
4-й ров — прорицатели, гадалки, звездочёты, колдуны. Их голова повёрнута вверх, чтобы птицам сверху было удобнее гадить на лица грешников.
5-й ров — в раскалённой смоле кипят взяточники.
В тех, кто высунется на поверхность, черти вонзают багры.
Современное понимание коррупции стало формироваться на рубеже средних веков и Нового времени.
Большую роль в этом сыграли труды Н. Макиавелли и Т. Гоббса (известный английский философ, годы жизни 1588-1679). В своей работе «Левиафан» Томас Гоббс писал: «Люди, кичащиеся своим богатством, смело совершают преступления в надежде, что им удастся избежать наказания путём коррумпирования государственной юстиции или получить прощение за деньги или другие формы вознаграждения». К коррупционерам он относил также лиц, «имеющих много могущественных родственников или популярных людей, завоевавших себе высокую репутацию», которые осмеливаются нарушать законы в надежде, что им удастся оказать давление на власть, исполняющую закон. По мнению Т. Гоббса, коррупция «есть корень, из которого вытекает во все времена и при всяких соблазнах презрение ко всем законам».
В эпоху Просвещения (17-18 вв.) в теории и государственной практике Западной Европы возобладали идеи правовой государственности, общественного договора, прав человека, конституционализма и т.д., которые исходили из того, что государство – это слуга общества, нанятый обществом для обес-печения его безопасности, который получает официальное и постоянное жалование за счёт налогов, собираемых с граждан. Следствием этого стало кардинальное изменение взглядов общества на доходы государственных чиновников. Получение ими доходов помимо положенного ему жалования начали трактовать как вопиющее нарушение и общественной морали, и норм закона.
Кроме того, в этот же период в связи со становлением капитализма происходило сужение функций государства за счёт их передачи обществу.
Уменьшение объёма властных полномочий государства повлекло за собой сужение возможностей чиновников по вымогательству взяток.
Как следствие, в европейских государствах нового времени коррупция чиновников хотя и не исчезла вовсе, но резко сократилась.
Новым этапом в эволюции коррупции стал рубеж 19-20 вв. В этот период, с одной стороны, расширяются пределы государственного регулирования жизнедеятельности общества, а значит и размеры государственного аппарата. С другой стороны, появился крупный бизнес, который в конкурентной борьбе стал прибегать к «оптовой покупке государства», т.е. не к эпизодическому подкупу отдельных мелких чиновников, а к прямому подчинению политиков и высших чиновников своим интересам (естественно, не безвозмездно).
В этот же период резко усиливается роль политических партий в политической жизни европейских стран. Следствием этого стало бурное развитие партийной коррупции, когда за лоббирование своих интересов крупные фирмы стали платить не лично политикам, а в партийную кассу.
Крупные политики стали все чаще рассматривать свое положение как источник личных доходов. Обычным делом стала практика, когда политические деятели, помогающие частным корпорациям получить выгодные контракты, стали получать процент от таких сделок. В конце 19-начале 20 века появились первые антикоррупционные законы (Англия).
В этот же период начала расти самостоятельность внутрифирменных служащих, которые, имея хорошие возможности, стали злоупотреблять ими в собственных интересах. То есть, коррупция появилась не только в государственном, но и в частном секторе.
Крах мировой системы колониализма в 60-е годы ХХ века повлёк за собой резкое увеличение в мире числа самостоятельных государств так называемого «третьего мира», где государственный аппарат практически полностью оказался подверженным коррупции. Это было обусловлено тем, что на существовавшие там традиции личных отношений между начальником и просителями наложились огромные бесконтрольные возможности, связанные с государственным регулированием многих сфер жизни.
Например, президент Индонезии Сухарто был известен как «Мистер 10 процентов», поскольку всем действующим в этой стране иностранным корпорациям предлагалось платить лично ему или членам его семейного клана чётко обозначенную взятку за решение вопросов, связанных с их бизнесом.
Типичной в этих странах стала также коррупция «снизу вверх» (вертикальная коррупция), когда начальнику за возможность попадания и работы на хорошей должности надо платить.
В «третьем мире» даже появились целые клептократические (воровские) режимы (Филиппины, Парагвай, Гаити, большинство африканских стран), где коррупция тотально пронизывала все виды социально-экономических отношений, и где без взятки вообще ничего нельзя было сделать.
Послевоенное развитие мировой экономики способствовало активизации международных экономических отношений и одновременно стимулировало развитие коррупции.
При заключении контрактов с зарубежными покупателями крупные транснациональные корпорации стали даже легально включать в свои издержки расходы на «подарки» иностранным чиновникам (Пакколи — глава швейцарской фирмы «Нога», которая реставрировала Кремль в 90-е гг. ХХ века, отразил в финансовых документах информацию о суммах взяток российским чиновникам, которые он уплатил, чтобы выиграть тендер).
В 70-е годы ХХ века на весь мир прогремел скандал с американской компанией «Локхид», представители которой давали крупные взятки высокопоставленным политикам и чиновникам ФРГ, Японии и других стран для того, чтобы они обеспечили покупку именно их самолётов.
Примерно с этого времени коррупция стала оцениваться как одна из глобальных проблем современности, мешающая развитию всего мира.
Еще более проблема коррупции обострилась в конце ХХ века, когда достоянием гласности стала информация об уровне коррупции в так называемых «постсоциалистических» странах, где ситуация оказалась примерно такой же, как и в развивающихся странах. В них нередко возникали парадоксальные ситуации, когда одно и то же лицо одновременно занимало важные посты и в государственном, и в коммерческом секторах экономики (Б. Березовский – Россия 90-х годов; губернаторы – олигархи в современной Украине). Они активно использовали (используют) своё служебное положение в личных интересах (даже не принимая взяток, а непосредственно защищая свои коммерческие интересы на основе имеющихся у них служебных полномочий).
В отношениях западных компаний с властями Советского Союза вплоть до начала его распада взяточничества практически не было. Например, по словам представителей фирмы «Пепси», они не заплатили ни одного цента при заключении и продлении контрактов с Советским Союзом на производство «Пепси» и за право продвижения водки «Столичная» на Западе. Однако в конце 1980-х гг. видные западные партнеры уже столкнулись с требованием взяток практически на всех уровнях власти. Эти требования они стали слышать от каждого чиновника, который имел хотя бы малейшее влияние на их проекты. Советские бюрократы поняли, что они могут разбогатеть за счёт интереса внешних партнеров к их стране.
С 1993 г. изучением проблемы коррупции по собственной инициативе серьезно занялся бывший старший менеджер проектов Мирового банка Питер Эйджен. Проработав 25 лет в сфере международных финансов и насмотревшись на творящиеся там безобразия, он решил уйти со службы и посвятить себя, казалось бы, невыполнимой задаче — борьбе против мировой коррупции в одиночку.
Для этого он создал широко известную теперь международную неправительственную организацию Transparency International ( «Международная прозрачность»), которая ежегодно публикует рейтинг стран мира по так называемому «Индексу восприятия коррупции» — CPI.
Появление названного выше рейтинга способствовало всплеску интереса к коррупции в мире и активизации её научных исследований
При непосредственном участии Transparency International был проведён ряд международных научных конференций, на которых обсуждались вопросы борьбы со злоупотреблениями властью.
Появились журналистские расследования, различные фонды начали финансировать общественные группы, ставившие своей целью борьбу с коррупцией. Следствием всего этого стало то, что проблема борьбы с коррупцией приобрела международное значение.
В результате роста внимания к проблемам коррупции 31 декабря 1995 г. английская газета «Financial Times» предложила объявить 1995 г. «годом борьбы с коррупцией».
Данная инициатива получила положительную оценку международного сообщества и несколько позже день 9 декабря Организацией Объединённых Наций был объявлен «Международным днём борьбы с коррупцией» (International Day Against Corruption). Это было сделано потому, что именно в этот день в 2003 году была открыта для подписания Конвенция ООН против коррупции, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 1.11.2003 г.